О`Санчес - Нечисти
– Ура! Мы будем жить в Питере! В городе трех революций! До пупа затоваренный!.. А белые ночи там каждый год?
– Каждый год. – Мать слабо улыбнулась, распрямила средний и указательный пальцы, клейменные сигаретной желтизной, потянулась за новой сигаретой.
– Я кому сказал – курить вредно! Папа, скажи маме, чтобы не курила!
– Оль, правда, не курила бы ты. Опять заболит голова у Диньки, а мы отвечай.
– Она у него не оттого болит, – криво усмехнулась мама Дениса. Тонкие пальцы жадно и бесплодно потрепыхались и неслышно упали Дениске на правое плечо.
– Денис, идем в кроватку, тебе пора спать. Вставай сам, ты уже взрослый самостоятельный мужчина.
– Нет, я хочу, чтобы ты отнесла меня на руках.
– Но ты уже большой, мне тяжело тебя носить…
– Пусть тогда папа несет!
– Хорошо, хорошо. Гарик, отнеси его в ванную, присмотри, чтобы он все сделал, умылся, зубы почистил, а потом в кроватку.
– Но ты посидишь возле меня. А то мне страшно.
Денис знал, что последний аргумент подействует безотказно: мать будет сидеть возле него час, два, хоть до утра – сколько понадобится, пока он не уснет. А отец будет слоняться в соседней комнате, как медведь в зоопарке, гоняя из угла в угол квадратную тень, иногда останавливаться возле двери, вслушиваясь, что там в спальне, не уснул ли Дениска? И даже Мор, говорящий домашний ворон, не полезет на ночь в клетку на насест, но так и будет молча сидеть на шкафу, поглядывая то на окно, то на Дениску. Его круглые глазки похожи в темноте на два тусклых багровых светляка, Дениске нравится смотреть на них, он вглядывается, чтобы рассмотреть получше, потом веки его начинают слипаться и он засыпает…
Ворон был Денису лучшим и единственным другом, не считая, разумеется родителей. Живых дедушек и бабушек у него не было, в детский сад его не водили, поскольку мама не работала, а в школах… За два с лишним года, что он учился, родители трижды меняли место жительства, соответственно и школы менялись.
Всюду было одно и то же: радостные выкрики: «рыжий», когда он заходил в класс, потом смех, когда объявляли его имя и отчество: Дионис Гавриилович. (Хорошо хоть фамилия была простая: Петров.) Потом его попытки познакомиться – и одиночество. Его не обижали, не чурались, на ним не смеялись, а если и смеялись – то не больше, чем над любым другим его одноклассником, но с Денисом почти никто не хотел дружить и играть. Обходили стороной, не говоря худого слова, и все. Несколько раз во дворе с ним заводили или, вернее, пытались завести дружбу мальчики и девочки его возраста, но они были чем-то неприятны Денису, и родители не разрешали ему общаться с ними. И опять они переезжали куда-то…
Мать нигде не работала, где и кем работал отец – Денис не знал и не задумывался, но деньги в доме не переводились. Всюду: в школе, на улице, по радио и телевизору обсуждались проблемы инфляции, дороговизны, курса доллара, процентов по вкладам… Всюду, но не дома. Если что-то нужно было купить, отец выхватывал из кармана вороненый бумажник, наковыривал из него денег, внушительную стопку, и отдавал матери, не считая. Но с другой стороны, жили они без особых излишеств, как правило в трех– четырехкомнатной квартире, летом снимали дачу недалеко от города, отец ездил в отечественной машине «ГАЗ-31», но нечасто. С обеда, практически без исключений, был уже дома, так что они с Дениской возвращались почти одновременно: отец с работы, а он из школы. Потом отец шумно обедал, читал газету, спал перед телевизором, а они с мамой готовили уроки, играли в карты, разговаривали с Моркой и Ленькой, смотрели сериалы… Можно было просто поваляться у себя в комнате, подумать… Теперь они поедут жить в Петербург, и Денис очень этому радовался, жизнь в столице казалась ему скучноватой, а там вдруг все переменится и станет все интересно и замечательно… Денис посмотрел на кулаки, ссадины на них… уже прошли, мама убрала. В голове все четче проступала мысль… Позавчера он дрался первый раз в своей жизни – и не из-за этой ли драки они переезжают в другой город?.. И сосед – сам ли он так скоропостижно скончался?
* * *Он возвращался из школы, которая была неподалеку, тут же на Селезневке, где они снимали четырехкомнатную квартиру в одном из корпусов дома № 30.
В маленьком дворе он столкнулся вдруг с мальчиком примерно такого же возраста, такого же роста, но очень нахальным и самоуверенным.
– Ты откуда взялся, поц?
– Здесь живу, вот в этом доме, – ответил Денис, показав рукой. Он не знал, что такое поц, может сокращенное от слова пацан, но не видел причин игнорировать вопрос.
– А почему ходишь тут… без разрешения?
– А что, нужно разрешение? – удивился Денис. Он уже догадался, что парнишка придирается к нему, но растерялся – опыта уличных ссор у него не было.
– Рыжим – обязательно. Стоит пятерку. Будешь платить каждый день. Лично мне. Поал? Вовчику.
– Чего?
– Понял, говорю? Пять рэ в день, мне. Ук-х…
Денис сам не сообразил, как это произошло: он двумя кулаками одновременно врезал юному рэкетиру по вискам – и тот упал. В ту же секунду дом и улицу резко тряхнуло, асфальт больно стукнул его по рукам и по лбу – это сзади кто-то навесил ему по голове. Шапка ожившим зайцем упрыгала в сторону, Денис вскочил, развернулся и наугад брыкнул ногой – согнулся и упал тот, кто стоял сзади, мальчик на полголовы побольше и, видимо, постарше первого… Первый же, который представился Вовчиком, размазывал по лицу кровь из разбитого носа и орал благим матом. Денис благоразумно не стал развивать достигнутый случайно успех, схватил шапку, портфель и пошел в парадную, стараясь не ускорять шага.
– Что это с тобой? – Мама тотчас же ухватила его за пальцы. – Откуда у тебя ссадины?
– Да скользко у дома, поскользнулся…
– Врет, – сообщил отец, – дрался он, сопатки поразбивал.
Денис удивился, он и не заметил, как это отец шел за ним и как без лифта дошел до восьмого этажа в одно время с ним, не отстал, не запыхался…
– Кто? – Мать сжала Денису ладонь, суставы заломило…
– Мам, больно, пусти!..
– Извини, мой дорогой, сейчас все пройдет… Вот все уже и зажило…
– Гарик, кто это был? – Мамин голос шелестел так жутко, что Денис задергался, стал ее отпихивать в грудь… Но мама этого не замечала…
– Из нашего дома. Его ровесник.
– Ты уверен?
– Ну я проверил. Здесь живут, лет восемь. С пятого этажа…
– Кто родители?
– Ну а я знаю? Живут богато. Сам – здоровый бугай. Но простой, это точно.
– Что за несчастье, право слово… Ну почему нам нет спокойной жизни… Где…
Пойманной крысой завизжал кухонный телефон, отец поднял трубку, поглядел на экранчик АОН.
– Да?.. А кого нужно?.. Ну и что?.. Ваш сам первый начал. Что?.. Пошел ты…
![Дмитрий Головёнкин - Последняя сессия [СИ]](/uploads/posts/books/96307/96307.jpg)
